гримуар заклинания духа места

GEMMA MAGICA Материалы и исследования по истории GEMMA MAGICA Материалы и исследования по истории магии и оккультизма VIII Salamandra P.V.V. ГРИМУАР ЗАКЛИНАНИЯ ДУХА МЕСТА Salamandra P.V.V. Гримуар заклинания духа места. Б.м.: Salamandra P.V.V., 2011. – 41 c., илл. – PDF. – (Gemma magica: Материалы и исследования по истории магии и оккультизма: Вып. VIII). Небольшая французская рукопись XVII века под названием «Гримуар заклинания духа места» в последнее время привлекает к себе растущее внимание переводчиков и издателей. Этот необычный гримуар сочетает языческие и христианские мотивы с элементами народной карнавальной обрядности и традициями магико-гримуарной литературы, идею жертвоприношения с церемониальным ритуалом вызывания духов. «Гримуар заклинания духа места» впервые переводится на русский язык. © Salamandra P.V.V., перевод, предисловие, 2011 Предисловие Небольшая анонимная рукопись из парижской Библиотеки Арсенала (Bibliothèque de l'Arsenal, MS 2494), украшенная цветочным орнаментом и озаглавленная «Гримуар заклинания духа места», в последнее время привлекает к себе растущее внимание издателей и переводчиков. В 2004 г. с предисловием Паоло Скопеллити и громким подзаголовком «Формулы и история пакта с дьяволом» в Милане издан был итальянский перевод гримуара1. Два года спустя британское «Общество эзотерических трудов» напечатало английский перевод колдовской книжки, выполненный французским оккультистом кроулианского толка, поэтом, художником и издателем Филиппом Писье (Pissier)2, который через некоторое время опубликовал и факсимиле манускрипта3. Подобный интерес к этой волшебной книге XVII в. легко объясним. «Гримуар заклинания духа места», написанный на старофранцузском и далекой от идеала латыни, представляет собой достаточно необычное магическое сочинение. В первую очередь, это текст, изложенный от первого лица и содержащий даже намеки на некую приключенческую фабулу: гримуар вручает рассказчику «прославленный капитан», который также разъясняет герою тонкости ритуала. «Наш текст неразрывно соединяет магические наставления с человеческой исповедью: перед нами дневник Фауста» – восторженно заме- чает Скопеллити. Герой «не просто учит, как заключить договор с нечистым, но рассказывает нам об этом с подкупающей искренностью, поскольку он и впрямь подписал такой договор»4. Данную оценку можно извинить лишь порывом красноречия. Разумеется, французскую волшебную книжицу никак нельзя приравнивать к подлинным хроникам магических операций наподобие дневников или «Книг таинств» Джона Ди. Перед нами не дневник и не «исповедь», а гримуар с вкраплениями художественно-повествовательного текста. В этом смысле, пожалуй, действительно можно вспомнить сложившуюся ко времени создания гримуара фаустианскую традицию – автор его словно бы колеблется между сочинением магического трактата и «народной книжки» о деяниях псевдо-Фауста. Скрещение художественно-повествовательного и сугубо гримуарного текстов отразило один из переломных моментов в истории магии. Именно в XVII веке (видимо, не без влияния розенкрейцерских манифестов) в гримуар прочно вторгается нарратив, служащий целям как занимательности, так и обоснования древности и магических качеств того или иного документа. На этой линии нарративного, «литературного» гримуара располагается и «Гримуар заклинания духа места», и более известные магические сочине