гётевские чтения-1993

• - - Hrt I •> : —• вспо­ минает он, — в несколько более скромной обстановке представления трехактных пьес Гольдони, где между действиями блистательно про­ ходили вполне законченные двухактные комические оперы. Между опе­ рами и комедией не было ничего общего ни по содержанию, ни по форме, и тем не менее мы все с величайшим наслаждением внимали, сейчас же 13 после первого акта комедии, знакомым любимым звукам оперной увер­ тюры. Не меньший успех после блестяще законченного вокального пред­ ставления имел и второй акт прозаической пьесы. А когда, вслед за этим, второй музыкальный антракт возвел нас на новую ступень восторга, мы с неослабной жадностью стали дожидаться третьего акта комедии, который также производил вполне удовлетворительное впечатление, ибо актер, уязвленный успехом своих сладкоголосых противников, пускал в ход все, чем располагал его талант, и, вполне уверенный в веселом настроении зрителей, сам заражался весельем и тем достигал отраднейших резуль­ татов. Громом аплодисментов заканчивалась и эта пенталогия, последняя часть которой достигала той же цели, что и четвертая часть тетрало­ гии, — она сопровождала нас домой удовлетворенными, повеселевшими и в то же время вполне уравновешенными" (648). Такая форма спектаклей, как известно, называлась дивертисментом и процветала в XVII—XVIII вв. В XIX в. остался слабый след в виде ма­ ленькой пьески, предварявшей представление большой пятиактной драмы или комедии, иногда даже завершавшей представление трагедии. В связи с этим надо указать на два момента. Первый — эстетический. По понятиям, которых придерживался Гете, окончательный эффект спек­ такля состоял в умиротворении зрителя. Это соответствовало эстетике XVII—XVIII вв., утверждавшей, что искусство должно давать впечат­ ление гармонии. Такого взгляда придерживался и Гете в период, когда вместе с Шиллером утверждал эстетику нового веймарского классицизма. Эта гармония допускала многообразие различных впечатлений на п р о т я ­ жении спектакля, которые должны были завершаться тем, что Гете называет примирением. Заметим, что и эстетика Гегеля требовала этого как конечного момента трагедии. Второй момент относится непосредственно к самому творчеству Гете. Уже в "Театральном вступлении" к "Фаусту" (1808) в уста Директора театра вложены требования к автору: А главное, гоните действий ход Живей, за эпизодом эпизод, Подробностей побольше в их развитье, Чтоб завладеть вниманием зевак, И вы их победили, вы царите, Вы самый нужный человек, вы маг. Чтобы хороший сбор доставить пьесе, Ей требуется сборный и состав. И всякий, выбрав что-нибудь из смеси, Уйдет домой, спасибо вам сказав. Насуйте всякой всячины в кормежку, Немножко жизни, выдумки немножко, Вам удается этот вид рагу. Толпа и так все превратит в окрошку, Я дать совет вам лучший не могу. Схожие мысли присутствуют и в гетевской статье, которая, вспомним, была написана в 1823 г. — в преддверии к работе над второй частью "Фауста". У Гете, как правило, не бывало, чтобы, высказываясь о поэзии 14 и искусстве, он не думал о собственном творчестве. Так было и на этот раз. Как и в "Театральном вступлении", в "Трагических тетралогиях гре­ ков", в сущности, изложен один из принципов, определивший композицию и первой, и второй части "Фауста". Когда говорят о малой сценичности "Фауста", забывают, что великий художни