E-Book Overview
Ч I. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып. 2. – С. 41 – 46; Ч II. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып. 4. – С. 43 – 48.
Современная лингвистика, как справедливо отмечают некоторые исследователи, не обладает своей теорией познания («…Новая лингвистика не имеет собственной эпистемологии». Р. М. Фрумкина), и ее, несомненно, необходимо тщательно и целенаправленно разрабатывать. <strong>Однако теория познания, краеугольным камнем которой является проблема приобретения человеком Знания, не есть наука только о собственно научном познании, т. е. именно о том познании, которое в основном и имеется в виду каждый раз, когда обсуждается соответствующий круг вопросов. <strong>Теория познания – это, как хорошо известно, наука о глобальном Познании, о глобальном получении Знания. Говоря о познании Языка человека, мы, очевидно, вообще не можем ограничиваться только обсуждением проблем развития и совершенствования, кардинального изменения и переосмысления лишь собственно научной частной эпистемологии, собственно научной теории «среднего уровня». Радикальное решение вопроса в данном случае заключается в том, что познание человеческого языка, понимаемого в самом широком смысле (язык – речь – текст – речевое общение – речевые действия и операции – речевая деятельность и т. д.), получение истинных знаний о нем – есть совершенно особый, уникальный и своеобразный вид познавательной деятельности людей, отличный от всех остальных ее видов, в том числе, несомненно, и от собственно научного.
E-Book Content
1
Г. А. Мартинович. К проблеме гносеологии лингвистики. Ч I. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып. 2. – С. 41 – 46; Ч II. // Вестник СПбГУ. Сер 2. 1989. Вып. 4. – С. 43 – 48. Мир – музыка, а наука его накипь и случайное проявление. А. Ф. Лосев Современный этап развития науки характеризуется новым усилением внимания к проблемам общей и частной теории познания (гносеологии, эпистемологии). Отражается это в целом ряде научных публикаций как общефилософского, так и частнометодологического характера 1 . Понятно, что и языкознание наших дней не могло здесь остаться в стороне, и многие исследования 90-х годов так или иначе затрагивают самые разнообразные вопросы методологии лингвистической науки, разговор о которых ведется, как правило, в связи с обсуждением проблемы «смен» научных парадигм. В частности, весьма показательны в этом отношении две большие и очень обстоятельные статьи Р. М. Фрумкиной, одна из которых – под откровенным названием:
1
См., например: Ильин В. В. Теория познания: Введение. Общие проблемы. – М.,
1993; Он же. Теория познания. Эпистемология. – М., 1994; Наука и альтернативные формы знания. – СПб., 1995; Панкратов А. Ф. Система гносеологии. – М., 1993; Познание и его возможности. – М., 1994; Современные теории познания: Сб. обзоров и рефератов. – М., 1992.
2
«Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология?» 2 . Основным констатирующим положением этих работ является утверждение, что «новая лингвистика не имеет собственной эпистемологии» 3 или, в лучшем случае, что «в современной лингвистике собственная эпистемология пребывает в зачаточном состоянии» 4 . Свое программное заявление Р. М. Фрумкина формулирует следующим образом: «Так или иначе, доминанту современного состояния наук о человеке можно было бы назвать "Вперед, к Гумбольдту"» 5 . I Современная лингвистика действительно не обладает своей теорией познания, и ее, несомненно, необходимо тщательно и целенаправленно разрабатывать. Однако теория познания, краеугольным камнем которой является проблема приобретения человеком Знания, не есть наука только о собственно научном познании, т. е. именно о том познании, которое в основном и имеется в виду каждый раз, когда обсуждается соответствующий круг вопросов. Теория познания – это, как хорошо известно, наука о глобальном Познании, о глобальном получении Зн