замогильные записки

в. С. ПЕЧЕРИН ЗАМОГИЛЬНЫЕ ЗАПИСКИ ПОД С РЕД А К Ц И ЕЙ ВВЕД ЕН И ЕМ Л. Б. И П РИ М ЕЧ А Н И Я М И КАМЕНЕВА Подготовил М. О. ГЕРШЕНЗОН 1 9 К О О П Е РА Т И В Н О Е 3 2 И З Д А Т Е Л Ь С Т В О «МИР» Обложка П. В . Попатенко. Мособлит № 2 6 4 1 6 . Тираж 5 0 0 0 ака. О тв. ред. Л . Каменев. Техн. ред. А . Коншин Сдано 2 5 /Х -3 1 . Сдано в печать 2 7 декабря 1931 г. Г. Калинин. Типография им. Карла Маркса. З а к а з № 6331— 31. К нижка эта—неожиданный и истинный подарок рус­ ской литературе. Развернув, трудно не дочитать ее до конца, а дочитав—не задуматься над теми стран­ ными „путями и перепутьями", по которым блуждала русская общественная мысль раньше, чем выбиться на путь прямой ре­ волюционной борьбы. Она написана человеком в рясе католи­ ческого монаха. Но этот католический монах был раньше бле­ стящим профессором Московского университета, серьезным ученым и незаурядным поэтом. Он был затем,—по его собствен­ ному признанию,— „республиканцем школы Ламеннэ, коммуни­ стом, сен-симонистом". Под влиянием революционных и соци­ алистических идей, он в 1836 г. бежал из николаевской России за границу, чтобы присоединить свои усилия к борьбе евро­ пейских революционеров. Его предшественник по эмиграции— Н. И. Тургенев— случайно оказался за границей в момент, когда разразилось восстание декабристов, и отказался вернуться в Россию, чтобы не подвергнуться их общей судьбе. Печерин же добровольно покинул Россию ради служения революционной идее и, таким образом, явился первым русским политическим эмигрантом X IX века, сознательно и обдуманно вступившим на этот путь. В его воспоминаниях мы имеем первые следы прямых сношений русской интеллигенции с итальянскими революционерами-мадзинистами, с учениками Сен-Симона, с польскими эмигрантами... А затем этот человек, по выраже­ нию Герцена,— „упал в иезуитский монастырь", „преступно похоронил себя в смрадной могиле", по словам Огарева« Вот эта странная судьба и рассказана самим Печериным в лежащей перед читателем книге. В своем рассказе автор обнаружил незаурядный художественный талант, и его „Замо­ гильным запискам" несомненно обеспечено место в ряду художественных произведений русской литературы. Вместе с тем, они являются и интереснейшим вкладом в историю ранних откликов революционных идей и утопического социа­ лизма на русской почве. Но этого мало. Этот монах, »про­ спавший“ и „проигравший"— по его собственному выражению— 3 двадцать лет своей жизни в католическом монастыре, никогда не был ни подлинно-верующим, ни покорным сыном своей церкви и, взявшись 60-летним стариком за перо, он, на основании своего собственного опыта, своего непосредствен­ ного знакомстова, рассказал о своих „братьях-монахах“, о своих духовных начальниках, о монастырях и о папском Риме так откровенно и остро, что книжка его легко может стать орудием* хотя бы первоначального разоблачения „святых таинств“ духовенства всех религий. Любопытна и судьба самой книжки. Автор начал ее писать в конце 60-х гг., когда ему исполнилось уже 60 лет, после того, ^ак, окончательно разочарованный в избранном им пути, он покинул свой орден и монастырь. Свои воспоми­ нания он писал в виде писем, частью к своему племяннику, частью— к старому университетскому товарищу. Печерин надеялся, что хотя бы часть их появится на страницах рус­ ской печати, но вскоре убедился в неосновательности этой надежды. Хотя по форме самые резкие места писем напра­ влены против католического духовенства, но царская цензура хорошо поняла, что эти удары сатиры и иронии бьют дальше. Мало почтенный, но влиятельнейший „хозяин“ крупнейшего русского либерального журнала, „Вестника Европы“, к кото­ рому в 70-х гг. обращался Ф . В. Чижов с просьбой напе­ чатать хотя бы отрывки воспоминаний Печерина