прием стилистического введения (дзё) в японской классической поэзии

I И . А. ВОРОНИНА П РИ ЕМ СТИЛИСТИЧЕСКОГО ВВЕДЕН И Я ( Д З Ё ) В ЯП О НСКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ П ОЭЗИ И Фудзивара Кинто, один из первых японских исследователей и теоретиков поэзии, писал в XI в., что у японских поэтов было не принято «с первых же слов говорить о сути». Поэтому они всегда стремились как-то предварить основное заявление'. Эту вводную часть Кинто име­ нует утамакура— букв.: «изголовье песни»2. Он отмечает, что в древ­ ности эти утамакура занимали значительную часть стиха, главное же выражалось лишь в заключительных строках. Поэты «новой антоло­ гии»3, по его словам, «так уже не поступали. Но и они считали, что говорить о самом содержании с первых же строк не следует»4. Одним из таких «зачинных» приемов был прием стилистического введения — дзё, который и составляет предмет нашего исследования. Дзё, как правило, служит введению в текст важного для содержания стиха, обычно ключевого слова, а тем самым и подведению к этому со­ держанию. В качестве примера можно привести стихотворение, часто приводи­ мое в японских литературных справочниках: Асихики-но ямадори-но о-но сидарио-но наганагаси ё-о хитори камо нэму Ночку грядущую, Ту, что потянется Длинным фазаньим хвостом, Долу свисающим, Видно, один проведу,..5. Фраза асихики-но ямадори-но о-но сидарио-но (букв.: «хвостом фа­ зана горного, вниз свисающим хвостом») предваряет введение в текст слова наганагаси — «длинный-длинный», подчеркивая особую значи­ мость этого слова. Прием дзё является одним из наименее изученных средств вырази' «Японская классическая литература* («Нихон котэн бунгаку тайкэй»), т. 61, Токио, 1965, стр. 26. 2 Позже этим термином стали обозначать другой прием — топонимического зачина (название известной местности), зачина стихотворения или поэтической фразы. 3 Имеется в виду антология «Кокин вакасю», или, сокращенно, «Кокинсю» («Собра­ ние старых и новых песен Японии», 905 г.). 4 «Японская классическая литература», т. 61, стр. 26. 5 М а р у я м а Р и м п з й , Новый литературный словарь (Бунгэй синдзитэн), Токио, 1963. 239 телъностн японской поэзии. По словам Сакаида Сиро, специальных работ, посвященных дзё, можно насчитать не больше, чем звезд в утрен­ нем небе6. Он привлекал к себе внимание исследователей значительно меньше, чем макура-котоба — «слово-изголовье», весьма специфическая японская разновидность постоянного эпитета и эпитета-зачина. И отнюдь не потому, что прием дзё менее интересен, своеобразен и т. д., а пото­ му, очевидно, что его принято считать сходным и однотипным с макуракотоба. Такая традиция ведет свое начало с периода позднего средне­ вековья, когда Уэда Акинари (1732— 1809), например, рассматривал его под рубрикой ёсои — «убранство» — термин, которым Уэда Акинари обозначал макура-котоба7. Кэйтю в своих дефинициях именует дзё «увеличенным макура-котоба»8. Эта традиция нашла свое отражение и в определениях, содержащихся в некоторых современных словарях, справочниках и литературоведческих работах, в том числе в «Японской литературной энциклопедии»9 (1946), «Новом литературном словаре» (1953) |0, в «Японском литературном словаре» (1962) 11 и т. Д. Но традиция рассмотрения дгё как «увеличенного макура-котоба» не позволяла раскрыть до конца специфику приема дзё и проникнуть в его сущность. Известны и терминологические расхождения в обозначении дзё, сви­ детельствующие о различном понимании его. Например, «Японский ли­ тературный словарь» дает дзёкото